Сколько бы хейта мы ни читали под постами, суждения о внешности задевают по-особенному. Феминисткам здесь снова «повезло». Судя по количеству комментариев с хлестким «страшная», бороться за свои права в России могут только некрасивые женщины. Конечно, под постами о феминизме встречаются другие комментарии. «Да ей просто мужика хорошего надо», «Вот замуж выйдет, и весь этот феминизм как рукой снимет», «В России уже равноправие, за что вы боретесь? А вот в Афганистане/Индии…», «Феминитивы — насилие над языком», «Просто сейчас этот феминизм в моде» и так далее. Но если размышления о личной жизни могут быть надуманны и больше говорят о самих авторах, предлагающих решать все проблемы членом, а комментарии про уродливость феминитивов и неактуальность феминизма в России способны привести к дискуссии, то слова в адрес внешних данных целенаправленно уязвляют: вас оценили и публично вынесли вердикт.

У большинства россиян в голове есть четкий образ феминистки: страшной, сексуально неудовлетворенной, одинокой мужененавистницы, которой в жизни совершенно нечем заняться. Работа здесь не в счет, ведь в нашем обществе женщина считается по-настоящему успешной, только если у нее, кроме этой самой карьеры, есть муж и дети.

И эта «некрасивая фемка» вовсе не борется за права женщин (ведь, по мнению комментаторов, с равноправием в России все в порядке), а только вредит традиционным ценностям и нормам общества. Использует феминитивы, отращивает волосы на теле и всячески ущемляет белых цисгендерных мужчин, которые «уже рот боятся раскрыть с этой вашей новой этикой» и вообще фрустрированы, потому что не знают, пропускать ли женщину вперед и подавать ли ей пальто.

Фото: Getty Images
Фото: Getty Images

Конечно, такой собирательный портрет феминистки имеет мало общего с реальностью и вообще оскорбителен, зато прекрасно демонстрирует, насколько общество все еще плохо понимает, что такое феминизм и за что в действительности борются феминистки в той же России: с повсеместными проблемами домашнего и сексуализированного насилия, домогательствами, гендерным разрывом в карьере, вмешательством в репродуктивные права женщин и многими другими вещами.

Примечательно здесь даже не невежество критиков феминизма, а способы, которые они используют: насмешки, обесценивание и оскорбления с переходом на личности — этакий детсадовский подход в споре, когда аргументов не осталось, а значит, самое время уязвить оппонента чем-то по-настоящему обидным вроде «очкарик» или «жирная». И главным среди этих оскорблений в сторону феминисток становится простое и колкое «страшные». Причем используют эти методы как мужчины, изо всех сил пытающиеся защитить родной сердцу и столь удобный для них патриархальный строй, так и женщины, всячески открещивающиеся от неодобряемого в обществе феминизма и воспринимающие как личное оскорбление хоть какую-то причастность к нему.

Вот великий писатель Сергей Лукьяненко приходит в комментарии к репосту спецкорреспондентки «Холода» Виктории Ли о ее дипломной работе, в котором указано, что она феминистка, и невзначай задает «традиционный горький вопрос»: «Почему они все такие страшные?»

Вот актриса Оксана Акиньшина дает интервью, в котором требует от женщин «оставить мужиков в покое» и заявляет, что «феминизм — удел некрасивых женщин». Иными словами, образ страшной феминистки не надуман, а живет и процветает в России. И сторонников такого мнения много. 

Думается, что у такой зацикленности на внешности есть несколько причин. Для начала, это и правда удобный способ поставить победную точку, когда сказать по делу нечего, — оскорбить человека. Да и делать это в сети намного проще, чем глядя в глаза. Кроме того, феминистки поддерживают бодипозитив, до жути пугающий патриархальное общество, в котором, как и прежде, сильна объективация женщин. Да и в целом отношение к ней как к шее — красивому и мудрому (по-женски, разумеется!) дополнению к голове-мужчине. Так что если хочешь стать желанной, будь добра быть красивой, женственной и нежной, следи за собой и радуй глаз.

Бодипозитив же с его правом выглядеть так и весить столько, сколько тебе самой хочется, напрямую угрожает этим ценностям и чувству прекрасного всех мужчин, которые с трудом переживают любые отклонения от стандартов женственности, будь то короткая стрижка и ношение брюк. Не говоря уже о синих подмышках.

Последние особенно волнуют мужчин. Практически в каждой беседе о феминизме всплывают вопросы вроде «Объясните, зачем вы красите подмышки» или «А почему вы не бреете подмышки?». Отвечать, разумеется, нужно сразу за всех. Наверное, ожидается, что у феминисток есть какой-то стандартизированный кодекс неженственности, который при этом не предполагает какой-либо индивидуальности.

Некрасивостью же на деле оборачивается все, что выходит за рамки женственности, воспеваемой патриархатом. Логика, видимо, такая: сегодня цветные подмышки, завтра — матриархат. Не допустить это можно, только постоянно напоминая о том, что красивым женщинам никакой феминизм не нужен. И вообще, хорошие девочки (женственные и послушные) попадают в замужний рай, а плохие становится страшными феминистками. 

К сожалению, авторы оскорблений в погоне за собственной правдой мало задумываются о том, что их слова причиняют боль. Что удивительно, ведь комментарии о внешности субъективны, но при этом задевают практически всех людей без исключения. На них невозможно ответить что-то вразумительное, ведь критике подвергаются не рассуждения, действия или какие-то личностные качества, а ваше лицо и тело.

Говорить об этой стигме и ее влиянии на жизнь кажется уместным и через личный опыт. Я считаю себя феминисткой много лет. До 2020 года долгое время весила больше ста килограммов. То есть была жирной, если хотите. И, по мнению общества с его стандартами «не больше 46-го размера», вполне себе относилась к «страшной фемке». Я не любила говорить о феминизме в компаниях. Не потому что не могла аргументировать, что не так с правами женщин в России, а потому что боялась услышать в ответ: «А, ну все понятно! Ты же толстая! Конечно, ты за феминизм». К слову, я и правда слышала что-то подобное в свой адрес от особенно агрессивных защитников патриархальных скреп.

Несмотря на очевидную подмену понятий, я испытывала вину за свою внешность. Казалось, что я своим примером укрепляю стереотип о «страшных фемках» и этим дискредитирую движение. Хорошо, что на тот момент в информационном поле появилось много фемактивисток, которые раз за разом напоминали, что проблема в навязанных традиционалистским обществом стандартах, а феминизм и бодипозитив дают женщине свободу выглядеть как угодно, главное — чтобы ей самой нравилось.

Полтора года назад я сильно похудела. И нет. Я не перестала быть феминисткой, а наоборот, начала повсеместно использовать феминитивы (что в России то еще испытание) и уже публично говорить и писать о правах женщин. Изменилась и реакция. Когда я говорю о том, что феминистка, слышу в ответ удивленное: «Правда? Даже не думал». Видимо, накрашенная женщина стандартного (одобряемого) размера в глазах российских мужчин, да и женщин, просто не может быть феминисткой. В конце концов, какие у нее могут быть проблемы? Она может прекрасно вписаться в традиционалистское общество, выиграть его основной приз — выйти замуж, и даже построить карьеру, конечно, не забывая о своем главном предназначении — материнстве.

Несмотря на всю абсурдность таких оскорблений, стереотипы вокруг феминисток сильны. И «страшная фемка» все еще стоит особняком, вынуждая многих женщин чураться феминизма. При этом подавляющее большинство женщин сталкивались с объективацией, просто кто-то начинает с ней бороться, потому что больше не хочет зависеть от навязанных патриархатом стандартов красоты, а кто-то все еще боится выступать против одобряемых обществом ценностей и предпочитает адаптироваться и воспользоваться сомнительными привилегиями, которые красота дает в патриархальном мире. Есть, впрочем, и те, кто просто не понимает, что их объективировали, — настолько сильны навязанные стандарты о женственности. 

Когда-нибудь российское общество узнает о феминизме достаточно для того, чтобы вести аргументированную дискуссию, а не беспричинно оскорблять феминисток, скрупулезно выискивая, куда бы ударить да побольнее. А красота перестанет быть товаром и ассоциироваться исключительно с женственностью и патриархально одобряемыми стандартами. Для начала было бы здорово осознать, что все феминистки разные и бороться за права женщин кто-то из них предпочитает на каблуках и с макияжем, кто-то с небритыми подмышками, а кто-то — и с макияжем, и с небритыми подмышками. И чужая внешность, по каким-либо причинам оскорбляющая ваше личное чувство прекрасного, — только ваша проблема, с которой стоило бы поскорее разобраться, а не ходить в крестовые онлайн-походы на феминисток. А бритье подмышек пусть будет личным делом каждого. Так и победим. Сначала травлю и обесценивание, а потом и патриархат. 

А что вы думаете об этом?

Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу.

Больше текстов о политике, культуре и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь