Режиссеру Владимиру Сорокину 25 лет. Чтобы не попасть после школы в армию, ему пришлось поступить в один из технических вузов Санкт-Петербурга: «Там было много харизматичных педагогов-технарей. Например, ненавидящий русских пожилой финн Кехва, похожий на Эрнста-Хуго Ярегарда из сериала “Королевство”. Целую лекцию он мог выводить одну формулу, и когда на восьми огромных досках уже не оставалось живого места, раскрыть ее физический смысл словами: “Если из общего вычесть связанное, получится свободное, на этом все вы свободны”. Потом он долго и громко смеялся. Я называл его курс “философская химия” и многому у него научился». За этим последовало поступление во ВГИК, в документальную мастерскую. При этом Сорокин в своих работах предпочитает игровое и документальное начало скрещивать — как в портрете поколения «Только сейчас», который распространялся в качестве приложения к журналу «Хулиган», так и в его последней на данный момент работе «Девушка из супермаркета». О чем это кино, лучше Владимира никто не расскажет, тем более и главную роль он играет сам.

По совету нарколога. На втором курсе у меня появилась возможность играть с видеокамерой. В основном я занимался тем, что придумывал какие-то идиотские сюрные истории и монтировал видео под музыку. Меня очень захватывали разные видеоэффекты, фильтры, возможность накладывать шумы, создавать атмосферу. Моя мама очень испугалась, когда я показал ей первые законченные работы, и повела меня к наркологу. Но знающие люди сказали, что мне нужно поступать в киноинститут. Я ничего не знал о кино, я даже не смотрел его особо, не знал, что есть места, где этому учат — неудивительно, что после поступления, на первом курсе, мне вышибло мозги.

Номенклатурный груз. Во ВГИКе я поступил в мастерскую неигрового кино, чему был несказанно рад, потому что игровую мастерскую набирал Игорь Федорович Масленников. Человек снявший «Шерлока Холмса», но ведущий слишком реакционную политику преподавания. Что удивительно, в творческом вузе было гораздо меньше эксцентричных, свободно мыслящих преподавателей, чем в Военмехе. Во всем чувствовался номенклатурный груз и мифологическая сущность вуза, которая, наверное, и притягивает творческих людей каждый год обивать его пороги. Самый крутой — Александр Павлович Клоков, кстати, как раз не вгиковский педагог по актерскому мастерству.

Кто есть кто? Изначально меня увлек такой постмодерновый концепт. Есть фильм-расследование, которое снимает режиссер, чтобы найти своего пропавшего друга. Но он не может его найти, потому что тот находится в «другом фильме». И вот чтобы им встретиться, первому нужно свой фильм прекратить снимать и попасть в «другой». Тут лично для меня много искр высекалось на тему природы экранного зрелища. Эскапизм или прорыв к правде? Человек который спит в клетке, не политический человек — фигура временного побега. И человек с камерой, человек, который движет историю, — фигура преодоления. Кто из них прав? Кто наиболее актуален? Потом эта конструкция обросла мясом истории, концепции ушли на второй план. Встал вопрос о фабуле. И в процесс вмешалась сама жизнь.

Современный риск. Вопросы определения границ между кино и жизнью, подражанием и проживанием, всегда стояли для меня очень остро. Чтобы записать некоторые интервью, мне действительно пришлось пропасть. С некоторыми людьми это имело необратимые последствия. Некоторые отнеслись с пониманием. Но я бы не хотел раскрывать все карты.

Интимный манифест. У меня не было задачи превращать свою жизнь в реалити-шоу. Мне абсолютно чужда эта идея. Но я был до пошлости зациклен на том, чтобы рассказать максимально личную историю и сделать это искренне. Я даже написал целый манифест, вот некоторые цитаты: 

«Многие фильмы похожи на застоявшиеся браки. Некоторые напоминают бурный, но пустой роман. Но я бы хотел увидеть ту химеру, в которой мог бы разглядеть отношения автора со своим фильмом». «Какая разница, о чем снимать, если это фильм не про тебя и не про человека, которого ты любишь или ненавидишь? Если нет разницы, значит пришла пора снять фильм о реальном. О самом себе». Тогда такая декларация была для меня очень важной вещью.

Друг Григорий. Гришину (Григорий Рябушев, второй главный герой в фильме и режиссер документального кино) манеру общения с героями я запомнил еще на втором курсе, просто потому что он не боялся общения, и это всегда выглядело естественно. Он умел подобрать какую-то правильную интонацию доверительного разговора, сохраняя при этом здоровый циничный взгляд на вещи, которые его интересовали. Таким я его запомнил в фильме «Мамонов», таким он мне был нужен в моем фильме. Я сразу пригласил его на «роль», и он согласился.

Поп-звезда. Ян Гэ (другой возможный вариант транскрипции имени — Йон Ге. — Прим. ред.) — студентка 4-го курса соловьевской мастерской во ВГИКе, пела в дуэте с Сергеем Мазаевым на Первом канале, на ее личном сайте есть фотографии с Филиппом Киркоровым. Что тут сказать? Я, кстати, когда узнал про нее с Мазаевым, подумал, что видео можно было бы вставить в фильм. Сидит Гриша у себя дома, видит по телеку девчонку, которую видел у меня в фильме. И бац! Ключ! Вот он. Правда, это могло бы сильно разгерметизировать мой фильм. Но если серьезно, то Ян Гэ, несмотря на то что учится, профессиональная актриса совсем, очень быстрая и точная, иногда было трудно угнаться за ее энергией и воображением. Помимо этого, что уже немало, она еще и умная, что вообще большая редкость. Я думаю, у нее большое будущее.

Режиссер-невидимка. Самым трудным было держать материал под контролем, потому что некоторые эпизоды были спровоцированы моим исчезновением, и я, естественно, не мог присутствовать на съемках. По сути, съемки были отданы на откуп Грише, и я считаю, что он блестяще справился как режиссер, у него действительно какие-то запредельные коммуникативные навыки. И как актер, в том смысле, что он ни на секунду не кололся, и всегда существовал строго в обстоятельствах. И с другой стороны, были постановочные сцены, которые нужно было достоверно свести с документальными. Некоторые эпизоды не стыковались, приходилось многое переснимать.

Веселые ребята. Вообще у нас подобралась очень веселая съемочная группа, и даже несмотря на то, что было много острых и неоднозначных ситуаций в связи с моей провокацией, когда людям приходилось рассказывать о том, что их разыгрывали, съемки в целом были очень свободные, оторванные от груза производства, веселые и классные. А жанр фильма я бы определил как мистификацию. Там в какой-то момент ломается нарратив, да, но в строгом смысле слова, я никуда за рамки жанра не лезу, фильм остается в строго очерченных границах документальной репрезентации.

Преступления будущего. У меня есть сценарий полного метра. Очень жизненная энергичная история в актуальной среде. Многое написано с диктофонных расшифровок, многое украдено из жизни, неожиданный финал. Больше ничего сказать не могу, боюсь, что украдут обратно.

Другие фильмы проекта:

  • «Происшествие»
  • «Бронский»
  • «Замок эльфов»
  • «Как Гонсуке лису ловил»
  • «Мы делили апельсин»
  • «Песочница для слона»
  • «Костя»
  • «Норма жизни»
  • «На медведя»
  • «При выходе на забывайте свои вещи»
  • «Алехин»
  • «Ужин»
  • «Дождь идет»
  • «Рифмы матушки гусыни»
  • «Огонь, вода и медные трубы»
  • «Всех, кого люблю, возьму с собой»
  • «Опасная зона»
  • «Новые приключения коня-людоеда»
  •  «Катя Креналинова»
  • «GQ»
  • «Пишто уезжает»
  • «Рыбалка»
  • «Пианизм»
  • «Шиповник»
  • «Мой странный дедушка»
  • «Дедушка уезжает в Индию»
  • «Дорога на»
  • «Песня механической рыбы»

    •  

    Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресу [email protected]