Будущее патриарха Кирилла и будущее простых прихожан. Три сценария для РПЦ

Священники и прихожане готовы признать, что фаза «в РПЦ что-то пошло не так» уже пройдена. От последних новостей из Московской патриархии становится совсем не хорошо. Полное ощущение, что нынешнюю фазу можно назвать «поезд летит под откос». Конфликт с греками из-за признания Украинской автокефальной церкви углубляется, авторитет патриарха Кирилла падает, финансовые требования патриархии к приходам постоянно растут, а содержательной, собственно церковной повестки дня у РПЦ нет. Патриарх увлечен политикой, но его преследуют одни неудачи.

Действительно, что будет дальше? На мой взгляд, существуют три основных сценария развития событий.

Сценарий первый. Условно назовем его «секулярный». Он довольно прост и отчасти уже реализуется. Люди, которые недовольны тем, что происходит в Русской православной церкви, просто из нее уходят. Секулярное общество уже давно не требует от своих членов четкой религиозной идентификации. И те, кто уходит из РПЦ, как правило, уходят без публичных деклараций. Чаще всего для них это внутреннее, нередко выстраданное решение. Кто-то продолжает считать себя православным, но без четкой институциональной привязки, а кто-то заявляет о себе как об агностике. Палитра мировоззренческих самоопределений здесь очень широкая.

Важнее разобраться в причинах выхода из церкви или, как это метко назвал несколько лет назад игумен Петр (Мещеринов), расцерковления. Причем это касается не только мирян, но и духовенства. Количество тех, кто снял сан (или был его лишен) и с облегчением пошел на светскую работу, постоянно растет.

Вот лишь несколько вариантов. Конфликт с духовником из-за понимания, что его советы, которые долгое время человек принимал как истинное духовное руководство, на самом деле разрушили жизнь, причем нередко — лучшие годы жизни. Или же неудовлетворенность «театральностью» молитвы в храме, где внешнее слишком часто входит в конфликт с внутренним содержанием, а сам священник этого просто не чувствует, он служит «как все». Так его научили. И никто не упрекнет, что научили-то очень плохо. Это же будет упрек всей системе.

Словом, количество прихожан будет сокращаться за счет тех, кто привык думать и не отключать мозги, когда речь идет о церковной жизни. В результате это приведет к маргинализации РПЦ. Уже давно выбор для молодого человека не стоит так, как еще лет 20-25 назад. Тогда вопрос «куда поступать?» был таким: «В духовную семинарию или на филфак университета?» Сегодня вопрос «куда поступать?» стоит иначе: «В духовную семинарию или ветеринарный техникум?» Но даже в этом случае всё чаще выбирают ветеринарный техникум. Уже не первый год набор в некоторые семинарии не превышает 5-6 человек при полном отсутствии конкурса.

Священников, способных серьезно работать с людьми, в РПЦ всегда было не очень много, но теперь с каждым годом их становится все меньше и меньше.

Сокращение численности постоянных прихожан — это растущая тенденция на протяжении уже нескольких лет. Она не столь ощутима статистически, так как на их место довольно часто приходят новые прихожане. Однако все очевиднее, что РПЦ перестала быть Церковью большинства.

РПЦ, упустившую возможность сохранить прихожан, ждет угасание, и только административная и медийная поддержка государства может сделать этот процесс менее катастрофичным. 

Сценарий второй. Назовем его «позитивный». Понимание, что без серьезных реформ общее движение под откос не остановить, понемногу растет. Наиболее активно необходимость реформы обсуждает приходское духовенство и активные миряне. Основных позиций здесь не так много, и все они касаются внутренней жизни церкви. Это прежде всего реальная автономия приходской общины — вмешательство епископа в ее жизнь должно быть минимальным, только в строго оговоренных случаях. Полноценная община должна иметь возможность самостоятельно выбирать стиль, язык богослужения (в том числе и русский), направления приходской деятельности и самостоятельно формировать свой бюджет. Объем административных полномочий епископа должен быть резко сокращен. Его главная задача — не управление как таковое, а координация деятельности и духовное руководство. С финансовой точки зрения и епархии, и патриархия должны быть подотчетны тем приходам, которые финансируют их деятельность. Очевидно, что есть много приходов, которые еле-еле сводят концы с концами и участвовать в финансировании епархии не могут. Естественно, статус приходов, где священники живут за чертой бедности, должен быть пересмотрен. Такие приходы или должны быть закрыты, или священник должен находиться на достойной зарплате от епархии.

Однако полноценной программы реформ до сих пор нет. Вполне возможно, что в ближайшее время она и не будет сформирована. У «движения церковных реформ» сегодня нет ни признанного лидера, ни координационного центра. Более того, нет никаких признаков, что хотя бы отдельные епископы готовы поддержать разговор о новых принципах организации церковной жизни. Внутри «епископской корпорации» это будет воспринято как нелояльный жест по отношению к патриарху, а его епископы пока еще очень боятся.

Впрочем, здесь видна динамика. И ни запугиваниями, ни административными мерами этот процесс не остановить.

Еще одна проблема заключается в том, что десять лет назад патриарх Кирилл пришел к власти на той же самой волне ожидания реформ. Однако его действия не оправдали ожиданий — он провел довольно радикальную административную реформу, значительно усилив роль церковной бюрократии, выстроил жесткую иерархическую вертикаль, лишил приходы остатков самостоятельности и резко повысил церковные налоги.

Для нормализации церковной жизни нужны контрреформы, и патриарх Кирилл прекрасно понимает, что это приведет к полному демонтажу той системы, которую он выстраивал все годы своего патриаршества. 

Сценарий третий. «Распад». До последнего времени это был самый невероятный сценарий, который можно было бы рассматривать исключительно как фантастический. Однако я снова и снова убеждаюсь, что жизнь богаче наших фантазий. И в последние месяцы третий сценарий начинает обретать свои контуры.

Речь идет о том, что в России может появиться еще одна Православная церковь. Конечно, микроскопических «альтернативных церквей» уже сегодня десятки. Как правило, это несколько «епископов», которые утверждают, что ведут свое апостольское преемство от Катакомбной церкви, и они имеют 5, или 10, или даже 20 небольших общин. К ним трудно относиться серьезно, это безнадежные маргиналы.

Но ситуация может измениться, если патриарх Кирилл загонит РПЦ в угол и разорвет общение с большей частью греческих церквей. Помимо Константинопольского патриархата это Александрийская, Иерусалимская, Элладская и Кипрская церкви. Все к тому идет. Не исключено, что и Румынская церковь встанет на сторону греков.

В этом случае греки могут задуматься об открытии «параллельных» приходов в России. Если это будет сопровождаться разумными объяснениями и более мягкими условиями, чем в РПЦ, то ощутимая часть общин в больших городах будет готова перейти под омофор новой церкви. Позволит ли власть этим приходам получить государственную регистрацию? Вопрос открытый, но однозначно ответить «нет» сегодня вряд ли получится. В итоге ситуация может сложиться, как на Украине: на одной территории есть две церкви; обе признаны в православном мире, но между собой они находятся в состоянии глубокого конфликта и общения между ними нет.

Скорее всего, в чистом виде ни один из этих сценариев не может быть реализован. Следует ожидать, что итоговый сценарий будет гибридным. Как минимум, это сочетание первого и второго, а в случае дальнейших церковно-дипломатических поражений патриарха Кирилла к ним добавятся и элементы третьего.