От чего люди становятся счастливыми? Классификация источников эндорфинов для десятиклассницы

Дети, и особенно подростки, очень любят все классифицировать. Люди в целом бывают такие и эдакие. Учителей отдельно можно разделить вот на какие категории. Вымышленные существа драконы тоже обязательно делятся на классы, и эти классы надо помнить наизусть. Когда я была ребенком и подростком, я увлекалась биологией, и у меня от зубов отскакивала (разбуди ночью — скажу) внутренняя систематика класса млекопитающих — все эти семейства, подсемейства, роды и виды. 

Сама по себе эта детско-подростковая особенность понятна. С ее помощью человеческие детеныши справляются со сложностью еще не познанного ими мира и лавиной еще не переваренной информации, которая ежедневно обрушивается на них в семье, в школе, из книг, а теперь еще и из интернета. Если все разделить на категории, информация в сознании укладывается не в пример легче.

Может быть, из-за того, что я когда-то была ученым и преподавателем, любовь к классификациям сохранилась у меня на всю жизнь. И когда ко мне изредка приходят подростки и запрашивают именно классификацию (раньше это бывало чаще, теперь реже, вероятно, интернет с его поисковыми системами научился удовлетворять и эту потребность), я радуюсь — мне интересно классифицировать вместе с ними. Бывает, что классификацию запрашивают слушатели на цикле лекций — это мне тоже нравится.

* * *

Девочка назвалась Ксюшей и выглядела несколько младше своих 16 лет.

— Я учусь в десятом классе. Моя мама говорит, что я не тем интересуюсь. 

— А чем ты интересуешься? Мама не одобряет все твои интересы в целом или какой-то один конкретно?

— Она говорит, что все это совершенно никчемные дела — ходить гулять с подружками в торговый центр и на школьное крыльцо, читать романы про любовь и про вампиров, смотреть мюзиклы, слушать эстрадную музыку, играть в компьютерные игры, общаться в социальных сетях и даже встречаться с Витей — он в соседней школе учится, но мы с ним сначала в интернете познакомились, потому что играли в одну игру.

— А с Витей-то почему встречаться никчемно? — удивилась я. Все остальное, после того, как я поставила себя на место незнакомой мне Ксюшиной мамы, у меня вопросов не вызвало. — Тебе же 16 лет, самое время, на мой взгляд. А Вите сколько?

— Вите 15. Мама говорит, что он еще ребенок и вообще раздолбай, замуж я за него все равно не выйду (тут я с ней, пожалуй, согласна), поэтому — только зря время на него терять.

— Что же нужно делать девушке в 16 лет с точки зрения твоей мамы? Ты спрашивала?

— Да ее и не надо спрашивать! — с горечью воскликнула Ксюша. — Она сама по сто раз на дню скажет. Если ей верить, она в моем возрасте только к экзаменам готовилась, книги умные читала и бабушке по хозяйству помогала. Иногда ходила в парк со своей собакой гулять и там общалась с другими собачниками по вопросам дрессировки и ветеринарии.

— А бабушка жива? Ты ее не спрашивала?

— Спрашивала. Она только ухмыляется и говорит, что, как бы то ни было, она не будет ронять авторитет матери в глазах дочери. Она от нас отдельно живет. С третьим мужем.

— Понятно. А ко мне-то ты с чем?

— Я понимаю, что вы мою маму переделать не можете. Я сама для себя хочу понять. Может, она права и это я какая-то неправильная? Все мои подружки говорят: забей, не думай, все родаки одинаковые, все всегда одно и то же говорят — про книжки, экзамены и помощь по дому. Если их слушать, лучше сразу с тоски удавиться. Папа говорит: слушайся мать, она тебе дурного не посоветует. Витя — он только целоваться, играть или музыку вот обсуждать или наших знакомых. Ну вот я и пришла еще к кому-то поговорить. То есть, простите, не к «кому-то», конечно, вы специалист психолог, я не хотела вас обидеть…

Я рассмеялась. Ксюша мне нравилась. У нее был живой ум и грамотная речь (видимо, сказывались прочитанные в большом количестве любовные романы). Хотелось ей чем-то помочь.

— Ты пыталась объяснить маме, почему ты делаешь именно то, что делаешь?

— Пыталась, но у меня не получилось, — честно призналась Ксюша. — Я говорю: понимаешь, мне все это просто нравится. А она говорит: «Ну и что? Мало ли что мне нравится? А делаю я всегда то, что нужно». И весь разговор. Я не понимаю: она хочет, чтобы я все время делала то, что мне не нравится? Но почему? Есть вообще такие люди, которым в 16 лет нравится готовиться к экзаменам и пыль протирать, а гулять с друзьями или музыку слушать — не нравится совсем? Вы таких видели? То есть я ведь и готовлюсь иногда, и протираю, конечно, но мама говорит, что у меня внутри неправильные ориентиры и я с ними в жизни никогда ничего дельного не добьюсь. А что такое это «дельное»? Мне всегда казалось, это делать то, что тебе нравится. Нет? Я, наверное, тут запуталась и вас запутала. Да?

— Нет. Ты очень последовательно для своих лет рассуждаешь. Давай рассуждать дальше.

— Давайте! — обрадовалась Ксюша.

— Как ты сейчас понимаешь, «нравится» — это вообще что такое? Как оно устроено в природе?

— В природе? Ну, это когда человеку или животному что-то доставляет удовольствие. Это разное может быть. Я где-то читала, что в это время в мозгах выделяются специальные вещества…

— Эндорфины.

— Точно! И человек или животное стремится туда, где они выделяются, и избегает, чтобы наоборот. И вот мне иногда даже кажется, что у всех родителей выделяются эти эндорфины, когда они своих детей пилят. Может такое быть? С точки зрения психологии?

Ксюша нравилась мне все больше.

— Давай попробуем классифицировать.

— Что вообще людям нравится? Давайте.

— Сначала нижний этаж, то, что мы унаследовали от животных.

— Секс? 

— Обязательно. Все, связанное с эротикой и сексом, нравится, привлекает нас большую часть жизни.

— Да… — Ксюша зажмурилась. Я почему-то знала, что с Витей они дальше объятий и поцелуев еще не пошли. — Еще двигаться, на качелях качаться, плавать, я еще очень люблю по деревьям лазать — это ведь тоже от животных, да?

— Несомненно. Секс, радость движения. Сюда же, ко второму пункту, танцы.

— Обожаю! А если прибираться? Я же вижу: мама, когда уборку в квартире сделает, правда радуется. Это уже от человека?

— Точно не знаю. Но вот представь барсука: он только что вырыл себе чистую уютную нору с двумя запасными выходами, натащил себе туда чистой подстилки. Стоит, смотрит…

— Радуется! Конечно! Эндорфины в его барсучьих мозгах выделяются. И бобер еще, когда дерево свалил — они у нас на даче на речке живут.

— Секс, активное движение, радость от хорошо выполненной тяжелой работы. Еще?

— Пожрать, разумеется. Чтобы вкусно. Гамбургер с кока-колой. Я понимаю, что вредно. Но я и салаты, и ягоды люблю.

— Еда, безусловно. Вообще-то инстинкт. Но выбрать что повкуснее — особое удовольствие. Я видела, как сытые медведи на Сахалине во время нереста красной рыбы выедали только икру, а остальное бросали.

— Губа у них не дура, как моя бабушка говорит! — рассмеялась Ксюша. — Еще общаться, да?

— Да, у коллективно живущих видов. А мы, люди, несомненно общественные животные.

— Ну вот. А мама говорит: чего вы там часами балду пинаете? Лучше бы посуду помыла или физику повторила. А я как приду на крыльцо, как своих увижу, еще даже и не сказала ничего и не услышала, а уже настроение поднялось. Но послушайте, — между бровями девочки образовалась трогательная тревожная морщинка, — а человеческое-то у нас что-нибудь вообще есть? Или все хорошее от животных, а от людей — только чувство долга?

— Думай. Мы сейчас собираем все, от чего люди получают удовольствие.

— Власть над другими. У нас есть одна учительница… и еще одна девочка в классе была… ну ладно, проехали. Но это ведь у животных тоже есть? Я смотрела фильм про сурикатов…

— Конечно. Борьба за иерархию. Если ты поднялся на одну ступеньку, порция эндорфинов обеспечена. У достигших «вершины» павианов отрастает грива, чтоб всем было заметно, какие они крутые. У вылезших во власть людей тоже немедленно что-нибудь отрастает — горностаевая мантия, или дружина, или хоть бы одежда и часы какого-нибудь модного бренда.

— Но человеческое? — в голосе Ксюши слышались умоляющие нотки.

— Желание приобретать ненужное? — улыбнулась я. — В природе может быть только у сорок. Ходить в торговый центр.

— Да! — азартно блеснула глазами девочка. — Я бы там и это купила, и это, и вот это еще. И если есть деньги — покупаю обязательно. И удовольствие. Только оно короткое. Потом, через неделю или через месяц смотришь и думаешь: ну вот зачем деньги потратила, лучше бы то, другое, купила. А еще?

— Что ты сейчас делаешь? Тебе интересно, нравится?

— С вами разговариваю. Да.

— Но ты же не просто языком мелешь?

— Я думаю. Может быть интересно мыслить, осознавать, как устроено, да?

— Именно. Исследовать мир, размышлять о его устройстве, строить гипотезы, проверять их, оформлять в алгоритмы, теории — одна из самых сильных и неизменных радостей познающего человеческого разума.

— Кто это делает? Ученые? — очень серьезно спросила Ксюша.

— В какой-то степени сейчас — мы с тобой.

— Поняла. Это важно. А еще?

— Оглянись. Что ты видишь?

— Полки с игрушками. Мебель. Ковер.

— Какая из них могла бы быть радость?

— Играть.

— Да. Это к нашему кластеру про животных. Они тоже играют, ты знаешь. А еще?

— Эти игрушки — их когда-то не было. Их кто-то придумал и сделал. Он нарисовал эту куклу или, может, увидел ее во сне, проснулся и обрадовался.

— Ты романтична, как и положено в 16 лет. Но ты поняла?

— Да. Придумать и создать. Это называется творчество, да? Это человеческое, и от этого тоже удовольствие.

— Да. И что ты скажешь маме?

— А нужно что-то сказать?

— Конечно. Что ты ей расскажешь?

— Не знаю. Она хочет, чтобы я была как барсук…

— А современное общество подталкивает тебя быть как сорока или павиан.

— А на самом деле, чем больше всего разного…

— Именно так. Чем больше разных источников человек освоил, тем красивее его собственная жизнь и тем лучше рядом с ним другим людям.

— Простите, но я не уверена, что смогу поговорить об этом со своей мамой. Может быть, когда-нибудь потом. Но вот своим детям я точно расскажу, обещаю.

— Ну что ж, пусть хоть так, — вздохнула я.