Сергей Мурашов, инженер, специалист по международным перевозкам, Россия:

С какими проблемами я сталкиваюсь? Да в общем, всего с одной, которая никак не связана с нашим карантином и вирусом. Проблема в том, что наше государство ничего толком гражданам не гарантирует, даже стабильности национальной валюты, и никак не компенсирует потерь от нестабильности. А потери эти иногда таковы, что люди теряют всё, что есть.

Вот я на днях продал товар одному российскому производителю телекоммуникационного оборудования, и курс доллара был порядка 65 рублей. Когда я получил деньги за товар, доллар стоил уже 80. В результате мои убытки превысили запланированную прибыль.

А так-то работать из дома — классно. Никуда не надо ездить, тратить время на дорогу, и работать можно когда угодно — хоть в три часа утра, хоть в воскресенье, если вдруг возникла такая нужда. А захотелось размять затекшие члены — за калиткой лес. Вот только работы все меньше и меньше.

Дарья Азовская, фотограф, Россия:

Разницы большой не вижу — уже пятый год работаю из дома и очень довольна этим обстоятельством. Правда, съемки откладываются, и выходить из дома без надобности нельзя — возникает ощущение давящих стен. Впрочем, когда хорошая погода, это вполне решается бокалом вина на балконе.

Ирина Кудесова, писатель, журналист, переводчик, Франция: 

Я увязаю в карантине, как в зыбучих песках. Дети дома, и помните, как говорил Жванецкий: «А вы пробовали зашвырнуть комара? Далеко-далеко. Он не летит. То есть он летит, но сам по себе и плюет на вас. Поэтому надо быть лёгким и независимым». У меня комара два. Я то пытаюсь их «запустить», то опускаю руки.

Да, мой самый большой головняк — это два чудесных мальчишки, требующих внимания. И да, «запустить» их нельзя, двух комариков на воздушных шариках с домашними заданиями, которые они делать не хотят. И ты весь день висишь над ними тучей, морда в гузку. Наверно, это самое трудное. 

А ещё трудно утром вылезти из-под одеяла, из-под моих аризонских маков (да! моя читательница из Аризоны заказала для меня плед с фотографией, которую сама сделала, и прислала его мне во Францию). Теперь я пишу свои заметки-улыбайки о карантине в Париже (заглядывайте!) — проснувшись раньше всех, потянувшись... и не вылезая из пижамы.

Сергей Цехмистренко, шеф-редактор проекта «Сноб», Россия — Греция: 

У меня есть богатый опыт удаленной работы, поэтому я хорошо знаю, как создать рабочую обстановке даже в таком «микроофисе», который есть сегодня в моем распоряжении. Первое и главное: это должен быть именно офис, независимо от своих размеров. Никогда не занимайтесь делами в удобном кресле или, упаси Бог, лежа в кровати с ноутом в руках, потягивая при этом пиво или виски. Толку от такой, с позволения сказать, «работы» будет ноль. Второе: в этот офис нужно приходить именно как на обычную работу, умытым-одетым-причесанным. Никогда не работайте в  халатах или пижамах, не расслабляйте себя никакими намеками на «домашнюю жизнь».

Главная проблема, с которой я столкнулся в Греции (а именно здесь застала меня весть о карантине, задолго до того, как он был де-факто введен в Москве), — это качество местного интернета. В этой стране, особенно вне больших городов, почти нет оптоволоконной связи, интернет предоставляется провайдером через телефонные сети. Поэтому его скорость не превышает 14–15 мбит/с. А в периоды пиковых нагрузок, когда все сидят дома, падает до 0,2–0,3 мбит/с. У меня это случается регулярно, потому что в соседней комнате мой сын учится онлайн в своем университете. Поэтому приходится постоянно переключаться между домашним и мобильным роутерами (в качестве него выступает мой смартфон, благо что оператор подарил каждому клиенту 15 Гб на месяц). Впрочем, скорость мобильного интернета тоже невелика — до 3 мбит/с, но все же это гораздо лучше, чем 0,2.

Гузель Хуснуллина (Махортова), аналитический психолог, Россия:

Перешла полностью в онлайн. Потому что карантин. В принципе, вся ситуация для меня тревожная. Людей «трясет», в том числе и за рубежом. Там тоже боятся остаться без работы, работодатели уже предупредили о возможных увольнениях. Под вопросом целесообразность аренды офиса, обдумываю передачу в субаренду, либо возможность самой уйти в почасовую. Но это показатель неуверенности в себе и капитуляция, поэтому я не тороплюсь делать какие-либо шаги. 

А еще плохо то, что дома постоянно что-то жуешь.

В пятницу было немного грустно, я оставила щедрые чаевые официантке в кафешке, которую менеджеры бизнес-квартала на Якиманской набережной красноречиво прозвали «Хмурое утро». Хотела прогуляться по Музеону, но он уже был закрыт. 

Самое радостное для меня, что все мои клиенты, которые сейчас в терапии и которые уже завершили терапию, разделяют здоровый оптимизм и боевой настрой и выразили готовность поддержать мои новые проекты.

Максим Саблин, юрист, кандидат социологических наук, Россия:

Я не вчера и не позавчера, а три года назад сменил офис банка и квартиру в Москве на дух путешествий и новых вызовов. Дальше была жизнь в Нью-Йорке, путешествие по Индии, жизнь в Питере, написание романа. Главный плюс работы «на дому», на мой взгляд, как раз не сидеть дома, а путешествовать по миру, общаться с разными людьми, проживать несколько жизней. Карантинное затворничество, понятно, другое, но в целом для меня ничего не изменилось. То есть вопрос, где технически работать, для меня как не был основным, так и не стал им, а к временным ограничениям я отношусь спокойно.

Hanna Shumska, руководитель иммиграционной компании, Греция:

Работа из дома — одно удовольствие, все рядом, и не надо тратить время на передвижения, или можно назначить телефонную конференцию в любое время с раннего утра до ночи. Но для меня у работы из дома есть основной минус: это удаленность от центра города, от инстанций, сотрудников и клиентов, то есть для встречи все равно нужно почти каждый день ехать в другой район города. В домашнем офисе труднее соблюдать режим работы, работаешь или урывками пару часов в день, или это может затягиваться на 12–15 часов подряд.

Лиза Питеркина, мотивационный оратор, писатель, Россия:

Мне посчастливилось оказаться в инфобизнесе во времена его зарождения в России, поэтому в «домашнем офисе» я работаю больше 10 лет. Сложности начали возникать с нарастанием популярности этого вида деятельности. Рынок начал переполняться информационными продуктами, конкуренция возросла, хотя это здоровое рыночное явление. Печально только одно: умение упаковывать информационные продукты и продвигать их с помощью рекламы начало обесценивать контент. Грубо говоря, любая домохозяйка, прочитав пару статей по психологии и пройдя курсы для инфобизнесменов, может вести мастер-классы и курсы онлайн. Качество информационных продуктов в моей сфере, по теме психологии отношений, начало резко снижаться, а внешняя привлекательность — резко расти. 

С точки зрения рыночной экономики, рынок сам должен производить отсев продуктов. Но проблема в том, что клиенты не могут отличить токсичный продукт от экологичного. Авторы курсов могут давать рекомендации и практики, которые наносят вред эмоциональной сфере клиентов. Могут навязывать нездоровую модель поведения. Могут выдавать себя за экспертов, не имея не только необходимого образования, но просто достоверных знаний или не будучи дипломированными и опытными консультантами. При этом курсы сомнительных авторов часто выглядят намного привлекательнее, чем курсы практикующих психологов. Люди, не обремененные профессиональной этикой и здоровой ответственностью, учат жить тех, кто оказался в сложной ситуации и готов поверить в любые иллюзии, лишь бы полегчало. В этих условиях непросто оставаться верным своим ценностям и монетизировать свои преимущества. 

А в целом «домашний офис» — это прекрасная форма, позволяющая выстраивать удобный график работы и экономить время, которое могло быть затрачено на передвижение и сопутствующие помехи. 

Anna Bistroff, дизайнер, лектор по истории и философии моды, Россия:

Для меня новая реальность (то есть карантин) вовсе не новость. При всей своей экзальтированной открытости я на самом деле интроверт и уже много лет работаю из дома — я очень нуждаюсь в свободном душевном и физическом пространстве. Самоизоляция — привычное ресурсное состояние, так что я никаких неудобств не испытываю. Да, немного скучаю по встречам с друзьями и тверским кафешкам... но главное — есть работа! А я запаслась ею загодя, и теперь развернула в своей гостиной настоящую творческую мастерскую: прикупила раскладной стол, крафтовую и чертежную бумагу — и готовлю новую коллекцию. Пришлось полностью аннулировать все встречи с персоналом, так что первички (опытные образцы для коллекции) изготавливаю сама — благо, ремеслом владею в совершенстве. Лучший отдых — это смена деятельности: если я не крою и не шью, пишу лекции или вообще пишу — дома всегда есть чем заняться! Оторванности от жизни не чувствую: за окном — Тверская, и я прекрасненько наблюдаю эту самую жизнь. Вот что заметила: только за последнюю неделю поток автомобилей заметно уменьшился (особенно в часы пик), а людей в защитных масках стало больше. Надеюсь, не я одна включила осознанность: так победим!

Елена Проколова, журналист, Россия:

Я могу работать дома, но мне это очень сложно делать морально и физически. Как заставить себя работать? Дома хочется почитать, посидеть в интернете, сходить в спортивный зал, наконец. Состояние полностью расслабленное. Но это так только у меня. С удивлением замечаю, что большинству моих знакомых проще работается именно дома, я же привыкла работу оставлять на работе, у меня и так много дел,  дома очень сложно это разграничивать.

Рами Крупник, адвокат, нотариус, Израиль:

Постоянно что-то хомячишь. Вид на море отвлекает. Нельзя встретиться с клиентами. Днем хочется спать. Надо самому себе делать кофе. Приходится засвечивать номер своего мобильного вместо номера офиса.

Ирина Баржак, основатель Института публичных выступлений и конфликтологии, Россия:

У меня давно — где я, там и офис. Сотрудники работают удаленно из разных городов. Единственный недостаток — шум от ремонта дома. До недавнего времени я уходила от него в близлежащее кафе.

Татьяна Абрамовская, искусствовед, киновед, эссеист, Франция:

Я затворник, то есть человек малосоциальный, и для меня текущая ситуация — нормальное положение вещей. Все, что мне нужно от цивилизации: электричество, интернет, горячая вода и провизия, — у меня есть. Пока.

Попыталась перевести мужа на ресторанное питание — фигвам: все нормальные рестораны закрылись, то, что доставляют на дом, — что-то вроде фастфуда, с ценами выше, чем в хороших ресторанах. То-то я смотрю, мальчиков на велосипедах с доставкой на дом поубавилось изрядно: народ быстро понял, что это не то же самое. Вот это мой плач и вой — каждодневная готовка еды для мужа меня доконает раньше вируса. Сама я могу на ужин съесть плошку мюслей с соевым молоком или шоколадку, или торт, по настроению. Я редко готовлю — только когда оголодаю.

К домашней одежде у меня только два требования: чтобы она не стесняла моих движений и чтобы она легко стиралась. Поэтому методом проб и ошибок для повседневной домашней одежды была избрана пижама. Не шелковая шикарная пижама — эти я храню для особых случаев, — а нормальная трикотажная пижама, в которой можно заниматься йогой, растягивать ее во все стороны, задумавшись за компьютером, или готовить еду, принимая брызги грудью. 

Стать участником проекта можно, оформив пробную подписку — например, на один или три месяца. 

Подготовила Татьяна Санькова