Кино на «Снобе»: герои нашего времени в фильме «Тоня плачет на мосту влюбленных»
Предновогодний выпуск «Кино на «Снобе» — особый: режиссер Антон Коломеец уже участвовал в нашем онлайн-фестивале с работой «Четыре женщины», но ради «Тони» — одной из самых замечательных короткометражек года — мы сделали исключение. Это завораживающая чисто кинематографической пластической красотой инкарнация «Я шагаю по Москве» — немного досадно, что вы будете смотреть фильм не на большом экране (кинопремьера «Тони» прошла на «Кинотавре-2014»). Мы расспросили Антона о съемках, жизни после окончания ВГИКа, друзьях и фестивалях, а также попросили выбрать пятерку самых интересных на его взгляд картин — участниц «Кино на «Снобе».
«Где в кино герой, который чувствует и думает то же, что и я?» Как-то, в очередной раз сидя в кафе с друзьями, мы снова говорили о кино, и из меня прямо вырвалась фраза «хочу кино про себя». Я произнес пламенную речь, которую, возможно, никто не слушал, потому что все веселились и пили, о том, что в современных фильмах нет ни меня, ни моих друзей, и я не чувствую с героями этих фильмов никакой связи. Не то чтобы речь была уж очень пламенная, я не вскакивал на стол и не бил себя в грудь. Скорее всего, просто тихо кому-то что-то промямлил. В общем, сказал и сказал. Шло время, а мое собственное ощущение «где в кино герой, который чувствует и думает то же, что и я» не прошло. Потом было такое время уже, конец пятого курса, диплом и какая-то ответственность давила на плечи. Нужно было снять что-то вроде визитной карточки своей, чтобы тебя заметили и так далее. Меня это давление угнетало, и я решил, ну его нафиг, буду снимать то, что хочу. Если это никого не заинтересует, значит, так тому и быть. А сама история возникла из множества моих наблюдений, диалогов, которые я слышал или участником которых был. Вообще, фильм собран, как мозаика, там можно увидеть и услышать то, что когда-то взволновало меня самого. Например, быть композитором я предложил Савве Розанову, лидеру группы «Синекдоха монток», потому что мне дико нравится их музыка. Или сама фотография «Тоня плачет на мосту влюбленных» замечательного фотографа Олега Виденина, которую я увидел еще лет семь назад, листая в Интернете его альбомы с фотографиями. Увидел и сохранил себе.
Друзья и работа. Мне нужно было собрать такую компанию друзей, глядя на которых я не просто поверю, что они давно уже дружат, а еще и захочу стать частью этой компании. Один мой знакомый, посмотрев фильм, сказал, что главным впечатлением для него стало то, что когда фильм закончился, ему стало грустно из-за расставания с героями. Я очень радовался, когда он это сказал мне. Иру Носову (Ира) и Артема Находкина (Артем) я сразу видел в фильме. Это мои близкие друзья. Они приехали на съемки из моего родного Новосибирска, где они живут и играют в театре. Ира предложила попробовать Виталю Гудкова (Володя), который как раз приехал в это время в Москву. Я попросил Ксюшу Орлову (Уля), которая снималась у меня до этого в учебном фильме, помочь с поиском актеров. Она предложила своего однокурсника Женю Матвеева (Женя). Мы встретились с ним, и он еще ничего не сказал, а я уже понял, что буду его снимать. Это было вообще редкое чувство. Потом, гораздо позже я узнал, что мы с ним родились в один день, только в разные года. И Ксюша так спросила меня, а чего это я, собственно, не имею ее в виду. Я сказал, что это не ее роль вообще, она не подходит. Но все-таки решил ее попробовать. Оператор Егор Кочубей взял камеру, мы ждали ее в кафе. Она пришла в какой-то красной шляпе, костюм приготовила, накрасилась. Все было мимо кассы, конечно, но в пробе она была классная. Впоследствии она сделала роль интересней и глубже, чем я придумывал изначально.
Танцы минус. Хочется рассказать, как мы все время шутили, смеялись и пританцовывали, но, к сожалению, этого не было. Когда я снимаю, у меня почему-то напрочь пропадает чувство юмора из-за напряжения и ответственности. И вот все актеры как раз шутили, смеялись и пританцовывали, а я время от времени с завистью наблюдал за ними, чувствуя острое желание шутить и танцевать вместе с ними, но одновременно понимая, что если я это сделаю, то, хоть мы и насмеемся вдоволь, фильм получится отстойным, потому что никто не будет следить за процессом. Поэтому я просто нервничал, ругался, много курил, почти ничего не ел и пару раз, когда у нас были перерывы между сменами хотя бы в один день, весело напивался с теми же актерами в каком-нибудь баре, где танцуют. А работалось мне с ними легко. Они все классные артисты, и мы хорошо понимаем друг друга. Вообще, это было очень счастливое время. Лето, и мы с друзьями снимаем кино, тему которого каждый очень хорошо понимал и чувствовал.
Китай-город. Снимали все в Москве. Это были квартиры и комнаты друзей и знакомых, кафе знакомых друзей и так далее. Все, как обычно. Насчет улиц. Мне нужна была «другая» Москва. Старомодная, лишенная всех современных адресов. Такая Москва, в которой, как сказал бы Егор, есть душа. Но при этом не просто красивенькая, старая, а вот какая-то своя. Но так как своей Москвы у меня нет, я тут недавно живу, я просил предлагать места моего оператора Егора Кочубея, который тут живет всю жизнь и который очень любит это город. И мы ездили на его скутере по дворам и улицам в поисках объекта. Остановились на Китай-городе, который нам обоим всегда нравился. Егор там жил, а я мечтал, что когда-нибудь буду. Там мы снимали утро на площади и двор героя.
Личные средства. Вообще, я прихожу к тому, что референс — это довольно прикладная штука. Наверное, это очень хорошо для рекламы или для ТВ. Но если говорить о кино, меня смущает сама идея референса «что-то в этом духе», потому что это немного притупляет процесс пусть корявого и нескладного, но личного поиска выразительных средств. Конечно, так легче объяснить и оператору и художнику, что ты хочешь, но с этим надо быть осторожным, я думаю. По крайней мере, мне. В случае с «Тоней» у нас не было референсов. Мы искали визуальное решение во время подготовительного периода. В самом фильме нет какого-то увлекательного и закрученного сюжета. Здесь скорее какое-то ощущение себя во времени и пространстве. И это все мое, конечно.
Кадры для защиты. Фильм снимался на деньги ВГИКа. Это дипломный фильм. Бюджет диплома составляет 500 тысяч рублей. Защита фильма во ВГИКе прошла торжественно и волнительно. Даня (мой однокурсник) надел, например, даже пиджак. Я рубашку надел белую. Правда, мятую слегка. В актовом зале посмотрели фильмы. Затем нас пригласили в большой кабинет с длинным столом, за который мы по очереди садились. В кабинете сидели зрители. За столом сидела комиссия. Это было интересно. Мне сказали много приятных слов, я чувствовал себя заслуженной артисткой музкомедии Натальей Виолетовной Шпатель на юбилее. Был интересный момент. Я не знал членов комиссии. Многих из них видел впервые. Один мужчина говорил много хорошего мне о фильме и как-то вообще здорово излагал свои мысли, а потом мы еще пообщались в курилке. Я думал, что это какой-то педагог с двухгодичных курсов дополнительного образования. Я только говорил ему «спасибо» в ответ на его слова. В общем, и правда был практически актрисой с цветами в руках и пером в башке, застывшей в книксене. А потом, когда мы уже шли с ребятами отмечать, выяснилось, что это был Александр Велединский. У меня был шок. Я думал, сколько всего хорошего я мог сказать ему про его кино, а я только повторял, как попугай: «Спасибо, спасибо». Дело в том, что я не знаю большинство режиссеров в лицо. Не знаю, как они выглядят. За исключением тех, кто постоянно появляется на голубых экранах наших телевизоров.
Не для посторонних. Фильм был представлен на «Кинотавре», потом на фестивале «Московская премьера», где получил спецприз. Недавно он был показан на неделе российского кино в Торонто; на фестивале Konik Егор получил приз за лучшую работу оператора; затем фильм ездил в Польшу на самый крутой операторский фестиваль Camerimage, где участвовал в студенческом конкурсе. Ну вот, вроде, и все. На самом деле, я никогда не думал, что у него должна быть богатая фестивальная жизнь. Не потому что он плохой, а потому что он какой-то слишком личный, что ли. Меня как-то смущает сама мысль, что фильм, в котором много личного, где, например, на стене в кадре висит фотография моей мамы и моего покойного пса Чифа, должен где-то победить или проиграть. Например, когда его никак не отметили на «Кинотавре», я очень близко принял это к сердцу, расстроился. Но у фильма уже все хорошо. Его много людей уже посмотрело, и вот у вас еще посмотрят.
Камео режиссера. В последний момент мы вынуждены были заменить актера, и я не смог никого найти. Это не такая роль, ради которой стоит отменять сцену, и я знал, что вполне могу это сделать, не привлекая к себе внимания и ничего не портя. Это не такая тема, как с фильмами Рязанова, где он в каждом своем фильме играл маленькие роли. Это просто необходимость. Но я рад, что теперь тоже причастен к актерскому ансамблю фильма. Тем более, мы были вместе с эффектным Сашей Шульгиным и с Машей Шумаковой, которая меня просто покорила в этом эпизоде.
Сам по себе. Моя жизнь только началась после ВГИКа, поэтому резюмировать нет смысла. Но чувствую я себя очень интересно. Я как будто только появился на свет. Сейчас я живу не как сын, школьник или студент. Сейчас живу, как человек сам по себе. Без всех. Меня все радует, я многое в себе открываю нового.
Плавники. Мы держимся вместе с теми одногруппниками, кто этого сам хочет. У нас есть определенный костяк, и мы довольно часто встречаемся. За время обучения во ВГИКе на курсе появились настоящие друзья, близкие по духу люди, и мы, конечно, стараемся упрочнять эти связи. Терять людей не надо. Насчет того, чтобы что-то делать вместе — это сложный вопрос. Все ведь режиссеры, все себе на уме. Я бы не рискнул пускаться в плаванье с тем, кому мне захочется оторвать голову, например, во время съемочного процесса, просто потому, что он уперся рогом и считает, что делать надо так, а я думаю, что это бред собачий. Все пока не в себе вообще-то. Надо собственные плавники разрабатывать.
Сон о Джессике. Мне недавно снилось, что я предложил Джессике Ланг сниматься у меня в кино, и она с огромной радостью согласилась. Она сказала, что много лет уже играет в маленьком новосибирском театре и ездит в США только для того, чтобы сниматься в кино и на ТВ. Я говорю: «Как?! Почему никто не снимает Вас в России?! Джессика, отныне и навсегда, Вы — моя!». Она покраснела, была очень польщена, потому что в моем сне она была жуткая скромница. И я подумал: «Держись мир, мы с Джес положим тебя на лопатки!». Потом я проснулся и очень долго пытался проверить почту и фейсбук на айфоне, потому что, когда ты сонный, ты все время отрубаешься, а телефон вываливается из твоей вялой руки. Наверное, пока это было мое самое близкое соприкосновение с полным метром на сегодняшний день.
5 фильмов проекта «Кино на Снобе» по версии Антона Коломейца
Я видел очень немного картин, которые у вас размещены. Сейчас пробежался по названиям и выбрал. Но я уверен, что есть много замечательного из неувиденного мною. Я выбрал картины, которые могут смотреть неподготовленные зрители, не опасаясь почувствовать себя во время просмотра ограниченными.
Считаю картину прекрасной от начала и до конца. Режиссер умеет так просто рассказывать историю, как в советском кинематографе умели. При этом кино не выглядит архаичным. Интересно будет тем, кто любит кино про простых, но не упрощенных людей. Отличная работа.
Его стоит посмотреть хотя бы потому, что это один из лучших короткометражных фильмов последней пары лет. Это умное зрительское кино, где присутствует голос автора.
«Ужин»
Это изобретательно, коротко и смешно. В фильме нет ничего случайного. Каждый кадр продуман.
Вся картина для зрителя и ради него, но в фильме слышна такая горькая интонация режиссера, это очень личное, но сделано для всех и ради всех.
«Шиповник»
Это надо смотреть, во-первых, потому, что это интересная, сексуальная, живая история. И, во-вторых, потому, что это совсем не по-ученически сделано. Это профессиональная работа. В ней хорошо все.
Другие фильмы проекта:
Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресу [email protected].