Лера Тихонова

У беды одно начало  — сидела женщина скучала. Когда наше кафе в Черногории закрылось, я начала есть, крепко спать, узнавать детей, пристрастилась к массажу и даже решила завести собачку для долгих прогулок вдоль моря. Но, увы, скучать мне по карме не положено.

Я люблю возвращать убитым вещам жизнь — табуреткам, картинам, одежде, квартирам — всему тому, до чего можно дотянуться рукой. Это малые, подвластные мне процессы. Именно так я справляюсь с невозможностью контролировать нечто большое, до которого рукой не дотянуться.

Я мечтаю о пенсии и всем об этом говорю. Подруга возмущается: 

Вчера вечером я ненадолго припарковала машину в чужом районе и побежала за дочкой в школу. А когда вернулась, то увидела, что дворники на машине стоят дыбом - кто-то их так загнул, что они торчали вертикально. Я огорчилась - нигде не было написано, что это частная парковка - никаких предупредительных знаков, вообще ничего. Специально оббежала кругом, пытаясь понять, что хотел мне донести неведомый адресат. Его послание явно было не любовного характера, но я так и не поняла, кому я помешала.

Я ужасно влюбчивая. И сейчас особенно. Это один из моих способов справиться с происходящим. Если не можешь разогнать тьму вокруг, включай свет - маленькую уютную лампочку - внутри себя. Объектом любви может быть книга, режиссёр, старинный комод, страна, дом, женщина, холодильник, покупатель квартиры в шелковом пальто.

Моей бабушке, Валентине Ткаченко, было одиннадцать, когда их село под Харьковом оккупировали немцы. Сейчас ей девяносто два, и её память свободнее ныряет в детство, нежели во вчерашний день.

Есть люди, рядом с которыми незримо присутствует, переливаясь и чавкая, черная дыра. Эта дыра поглощает всех, кто приближается. Вместо «привет» такие люди обычно спрашивают: «Куда пропал(а)?! Забыл(а) про меня?!» Услышав подобное, почему-то хочется немедленно снова пропасть. После секса они тревожно заглядывают в лицо: «Почему ты молчишь?! Тебе было со мной хорошо?» Партнер, голый и взьерошенный, вдруг оказывается на ледяной скамейке в жюри, а перед ним таблички с оценками за сложность программы и технику исполнения. Удивительно, но почему-то рука тянется влепить самые низкие баллы.

Дочка окрестила пса Фунтиком, а муж упорно зовёт его Федей. "Ну и ладно, - подумала я, - пусть будет Федя - имя, а Фунтик - фамилия". Федя Фунтик.

В воскресенье я попрощалась с Черногорией и полетела с двумя детьми в Москву. Муж остался на хозяйстве. На прощание он обнял Каку, а младенца Платона хлопнул по плечу:

Некоторым людям Боженька устал подмигивать и посылать деликатные знаки судьбы. Он уже просто кричит им в уши: «Не туда прешь, остолоп!» Но остолоп не слышит и продолжает переть. Этот остолоп - я.

Моя мама очень волновалась, что Платон Буяныч без небесного надзора. Он и правда бедовый. Недавно оторвал трехметровое зеркало от стены и разбил его вдребезги. И постоянно норовит или сбросить планшет с террасы или сам сигануть головой вниз. В итоге наш сердобольный сосед черногорец, "истый православец", взял все в свои руки - договорился с батюшкой, купил свечи и крестильную рубаху. А мы позвали Мишу, самого лучшего крестного, пользуясь поводом, наконец, увидеться.

Я сижу на кухне в пижаме, пока мой новорожденный сын забылся коротким тревожным сном. На голове - хворост, настроение мрачное. Ковыряю вилкой подсохшую гречку и бездумно листаю ленту фейсбука. И вдруг звонок.

 Два дня кондитер нашего кафе Наташа пекла куличи на заказ. Наташа - человек ответственный и скурпулезный. У неё всегда пирожок к пирожку, коржик к коржику, рецептура выверена до миллиметра. И ей не просто работать с нашим креативным шефом и по совместительству моим мужем Данилой.

Последнее время я стала замечать, что горожане слишком уж приветливо на меня поглядывают. Уступают место в транспорте, подают руку. И круги этой доброжелательности словно сжимаются вокруг моей шеи. В конце концов одна приятельница не выдержала и спросила прямо, когда мне рожать. От такого вопроса я словно врезалась на полном ходу в бетонную стену.

• Мать младенца мечтает стать матерью подростка, чтобы тот ушел в свою комнату и попросил не беспокоить;

Моя подруга страдает бессонницей. Она перепробовала все методы лечения, ничего не помогает. Но у меня есть для нее беспроигрышное средство - я сдам ей своего сосуна на неделю. Уверена, она забудет обо всех метафизических вопросах, которые мучают её по ночам.

Несколько лет назад я уволилась из московского пятизвездочного отеля, где с институтской скамьи строила карьеру и за двенадцать лет доросла до директора отдела продаж. Все шло довольно успешно, но я устала быть крошечным винтиком в большой корпоративной машине и мечтала стать большим винтом в собственном маленьком деле. Для начала я уехала в Гоа на пару месяцев, чтобы выдохнуть и решить, куда двигать дальше.

Мама всегда говорила, что жить с отцом – это как забраться в жерло действующего вулкана и пытаться устроить себе там гнездо. То есть ей было совершенно нескучно и даже смертельно-весело.

У моего отца было шесть жен. Когда он влюблялся, то непременно хотел жениться. Хорошо, что не все отвечали ему взаимностью, иначе шестью он бы точно не ограничился. В любом случае многочисленная армия женщин, по глупости невышедших за него замуж, не прошла бесследно. Каждая, так или иначе, исполнила почетную роль регулировщицы на перекрестках его судьбы.

Позвали меня в телепередачу «Поедем поедим» готовить национальные черногорские блюда – негушский стейк и качамак. Стейк-то ладно, а вот качамак – это такая каша на кукурузной муке с картошкой, которую черногорцы варили и ели, чтобы весь день в горах пасти коз и быть сытыми. Оно шло под лозунгом - простое, вкусное и быстрое в приготовлении. Наверное, кто-то жестоко пошутил.

Вчера муж говорит:

В Черногории легализовали однополые союзы. И для многих черногорских граждан — это сродни танцу на шесте во время пасхального богослужения, считает писательница Лера Тихонова, которая живет в Херцег-Нови. Специально для «Сноба» она рассказывает, что происходит с горожанами и насколько труден путь толерантности

- И как вы его назовете? – спросила мама с тревогой в голосе, заранее ожидая от нас подвоха.

Каждое утро начинается с чтения новых указов черногорского правительства. Видно, что правительство старается быть серьезным, но у них все равно выходит сценарий для фильма Эмира Кустурицы. Самое главное, что подданым не скучно, так как каждый указ – это маленький ребус, требующий от исполнителя смекалки и творческого подхода.

Двадцать лет назад наш сосед-черногорец незаконно построил дом на набережной Герцег-Нови, потихоньку его распродал, оставив себе лишь три маленькие комнаты, и с тех пор судится с каждым из тех, кому он продал недвижимость.

Вот уже шестнадцать лет мой сын ест исключительно горошек «Бондюэль» и макароны «Барилла». Все эти годы я варю ему макароны с горошком, и, упаси господь, подсунуть вместо «Бариллы» какую-нибудь «Макфу». Усевшись за стол, он низко склоняется над тарелкой, почти погружая нос в макароны, нюхает, долго и внимательно разглядывает, словно следователь отпечатки убийцы, и затем, отшатнувшись, орет с перекошенным лицом: «Это не Барилла! Я это есть не буду!» 

За три недели пребывания в Москве я перелизала мороженое во всех магазинах, но так и не ощутила вкус «Лакомки» из моего советского детства. Оно просто исчезло! Но это не единственное потрясение, которое меня тут ждало. 

В 23 года, после смерти отца, студент Михаил Скигин стал владельцем Петербургского нефтяного терминала (ПНТ). О том, как ему удалось не только сохранить, но и приумножить свой бизнес, о детстве и юности, об отношении к жизни и смерти бизнесмен рассказал «Снобу»

Забавно, что против рождаемости выступают те, кто уже успел родиться. Однако, каждая женщина хотя бы иногда разделяет чувства «чайлд фри». Стоит детям начать биться смертным боем, выбрав в качестве арены - ресторан, самолет или театр, на лице несчастной матери ясно читается: «Кой черт меня дернул их нарожать?!» Разнимая гладиаторов под негодующими взглядами зрителей, любая, самая стойкая, невольно затоскует, что не пополнила в свое время ряды движения «чайлд фри».

Я всегда думала, что каждый следующий муж лучше предыдущего. А потом вдруг поняла, что это не они, а я становлюсь лучше с каждым следующим мужем. В двадцать лет я взрывалась как Хиросима и Нагасаки (вместе взятые) от одного только взгляда моего благоверного на проходящую мимо девушку. Зато нынешнему говорю: «Посмотри, какая классная!» А он: «Да ну, отстой! И подвеска жесткая!» «Ты куда смотришь?! – удивляюсь я и краем глаза вижу проплывающий мимо автомобиль.